Человек на фотографии похож на Влада Листьева, но это не он.
Знакомьтесь. Эрнест Беккер. Зимой этого года мы с коллегами довольно много обсуждали его книгу «Отрицание смерти».
Вернее ту ее часть, в которой Беккер концентрированно рассуждает о так называемых проектах бессмертия (immortality projects).
Если попробовать запаковать смысл этого концентрата в два предложения — получится примерно следующее: Механизмом преодоления дилеммы собственной смерти является личный ГЕРОИЗМ — культурная конструкция и необходимая иллюзия, чтобы сохранить рассудок. И производные этого героизма — проекты бессмертия. То, что остается после смерти и выходит за рамки ее жизни.
Проектом бессмертия может быть все что угодно. От собственных детей до патента на металлический лом, который тонет в ванной с ураном. И, естественно, для каждого человека эти проекты — персональны. Кроме того, индивид может, по тому же Беккеру, осознанно отказаться от каких-либо проектов. Но это уже другая история.
Так вот. Обсуждая героизацию мы с друзьями много думали о нашем «безвременье». Делая предположение, что в сытые времена безудержного потребления и отсутствия глобальных вызовов не остается места личным подвигам и «сверхпроектам».
Многие живут в формате «день прошел и ладно».Кто же знал тогда, в ноябре, что самое интересное только начинается.
Теперь и время правильное и возможностей для персонального героизма предостаточно.
Проекты бессмертия — осмысленные, значимые и созвучные реалиям — обязаны стать нашим персональным ответом на все происходящее.
